10 апреля Верховная Рада вернула доплату в размере 30 тысяч гривен украинским военным независимо от того, находятся ли они в тылу. Народный депутат Алексей Гончаренко в интервью Radio NV рассказал, кому будут поступать средства и откуда возьмутся деньги в госбюджете. https://www.youtube.com/watch?v=3ghqPDDwJiA&t=1s — Что означает решение Верховной Рады для украинских военных и их семей? Почему его приняли именно сейчас? Видео дня — Это означает возвращение справедливости, потому что они получали с начала полномасштабного вторжения эти доплаты, но потом правительство вдруг это отменило, что, конечно, вызвало возмущение у военных, полицейских, спасателей. Эти люди были возмущены, обращались, и я, как народный депутат, лично занялся этим вопросом, чтобы [выплату] вернуть. Очевидно, что у государства сложная финансовая ситуация, это все правда. Но в то же время нужно все же расставлять приоритеты. Когда в государстве находятся деньги на национальный телемарафон, какой-то ремонт дорог, на какие-то непонятные фонды гарантирования вкладов или кредитов… У нас сегодня единственная гарантия существования — это Вооруженные силы Украины, наши воины, которые нас защищают. Поэтому все должно быть отправлено туда, все должно идти нашим военным. Поэтому этот вопрос активно поднимался. Я подавал и проекты поправок, и законопроекты мы подавали. Зарегистрировал петицию на сайте президента, набравшую необходимое количество голосов. И, наконец, мы проголосовали это решение, с чем всех поздравляю. Это уже проголосовано в целом окончательно, осталась только подпись президента Украины. Я надеюсь, что президент это подпишет. И с этого момента выплаты должны вернуться всем — и военнослужащим, и полицейским, и спасателям. — Кому именно возвращаются выплаты 30 тысяч? Речь идет о военных в тылу? — Речь идет обо всех. Все военнослужащие, независимо от того, где в эту минуту они находятся, включая срочников, должны получить эту доплату 30 тысяч гривен. Очевидно, риск жизни есть. У нас тыла как такового нет. Или мы забыли, как был нанесен удар по [учебным центрам] в Черниговской, Львовской области? Вдали от линии фронта, но там погибли наши военнослужащие. Поэтому тыла для военнослужащих сегодня практически нет. Когда были отменены доплаты, возникло очень много вопросов: а что с артиллеристами, со связитами, которые не находятся непосредственно на «нуле», но обеспечивают его всем необходимым? С водителями, логистикой, с военными медиками возникали проблемы. Это было ошибочное решение, я не понимаю, зачем его принимать. Кроме того, будем объективными: даже одно дело людям что-то не дать, а другое — дать, а потом забрать. Мы понимаем, насколько это болезненно. Не забывайте, что многие военнослужащие эти деньги, в частности, тратили на вещи, которые государство не дает: тепловизоры, подержанные автомобили. Они не только это просто клали себе в карман, а за это закрывали дыры, которые, к сожалению, до сих пор есть в обеспечении. Это делают волонтеры. Все мы волонтерим, все помогаем, но это и сами военные тоже делали. Я это отлично знаю. Мои Гончаренко-центры передали Вооруженным силам уже 65 автомобилей. Часть из них мы покупали вместе с военнослужащими — они сами добавляли свои деньги, имея эти доплаты. А без этих доплат они потеряли такую возможность.
— В законе прописаны категории военнослужащих, которым будут предоставляться эти выплаты? И по каким критериям распределяются деньги?
— Очень простая система: всем — 30 тысяч, тем, кто непосредственно участвует в боевых действиях, — 100 тысяч. Такова система, которая и действовала до последнего времени.
Конечно, находившийся в Бахмуте должен получать больше, чем тот, кто во Львове, это правда. Но тот, кто находится во Львове, тоже должен получать доплату, такой подход.
Мы сразу в этом законе прописали один из источников, откуда брать: принято решение об ограничении зарплат в государственном секторе чиновникам десятью минимальными заработными платами. Конечно, это не покроет полностью необходимые деньги, но это тоже один из источников. Думаю, справедливый.
— Если военный где-то на передовой, под Бахмутом, Авдеевкой, Марьинкой, все понятно, такой человек будет получать 100 тысяч. Но если это военнослужащий, помогающий сбивать вражеские ракеты, работающий с системами ПВО, и он где-то в Киевской области находится, он будет получать 30 тысяч, так же как тот, который где-то во Львове будет служить? Как здесь быть?
— Нет, здесь не так. Это уже должен прописать Генштаб. Но есть понятие так называемого боевого распоряжения. Те, кто служит в ПВО, им считаются эти дни, когда происходят ракетные обстрелы, как исполнение боевых распоряжений, так называемые бээрки. И за эти дни им числится эта доплата 100 тысяч гривен.
Там же считается не помесячно, а денно. Может быть такое, что вы полмесяца были на «нуле», а потом вас отвели на ротацию, вы отошли. Тогда вы за полмесяца получите доплату в размере 100 тысяч гривен, а за остальные 15 дней, как было до вчера, никакой доплаты не получили. А теперь будете получать доплату из расчета 30 тысяч гривен в месяц.
Условно. Если вы провели полмесяца на «нуле», то получите половину от 100 тысяч (50 тысяч гривен). А потом пол месяца где-то на ротации в тылу. За половину этого месяца получаете половину от 30 тысяч — 15 тысяч гривен. Ваша доплата будет составлять 65 тысяч гривен.
Для тех, кто служит в ПВО. Есть дни ракетных обстрелов и выполнение боевой работы — это могут быть не только ракетные обстрелы, но уже есть команды Генштаба. Они за каждый такой день получают 3333 гривни в день доплаты.
— Кто не будет получать эти 30 тысяч? Читала, например, не предусмотрено вознаграждение для айти-войск. Для них это тоже может быть несправедливым?
— Я не знаю, что такое айти-войска. Все военнослужащие, если они служат, получают доплату. Абсолютно все, без исключения. Единственное исключение, прописанное в законопроекте, — это курсанты военных учебных заведений. Специальность не имеет значения, все получают.
— С айти-войсками отдельная история, если они так официально будут называться. Если они будут подчиняться Министерству обороны, Генштабу, я понимаю, тогда можно будет решить вопрос с этими выплатами.
— Человек получает военный билет, является военнослужащим. Неважно — медик, связист, водитель, артиллерист, пехотинец, моряк, техник на самолеты… Согласно этому законопроекту, все должны получить соответствующие доплаты.
— Где будут искать деньги для этих выплат?
— Я вижу действительно много источников для финансирования. Государственный фонд регионального развития — два миллиарда гривен. Это какие-то, условно, проекты строительства. Ну какое сегодня строительство, если нам на головы падают ракеты, какой в этом смысл?
Ремонт дорог, национальный телемарафон. Зачем нам тратить на национальный телемарафон? Вот вы, Радио НВ, существуете. Вы ведь не получаете ни одной бюджетной копейки. Вы существуете, работаете, сообщаете, патриотическое издание, никаких вопросов нет.
— Спасибо!
— Почему мы должны тратить миллиарды гривен на национальный телемарафон, на телеканал Freedom? Сейчас придумали еще какой-то Армия ТВ. При всем уважении: наверное, мы должны расставить приоритеты и это точно не то, что самое необходимое.
Если поискать, [деньги] есть.
Один из источников, я сказал, — это ограничение выплат в госсекторе. 10 минимальных зарплат — 67 тысяч гривен, достаточно. Да, у нас до сих пор есть те, кто получает миллион гривен на госпредприятиях. Наверное, нужно это прекратить в момент войны, когда не хватает денег военнослужащим, рискующим своей жизнью.
Если это все вместе сложить, думаю, что мы абсолютно в состоянии это выполнить. Надо просто иметь желание и отказаться от всех второстепенных вещей в пользу самого главного, что у нас есть.
— Народный депутат Ярослав Железняк говорит, что поправка возвращает надбавку защитникам путем экономии на сокращении зарплат госслужащим и менеджменту госпредприятий. По вашим словам я понимаю, что это один из пунктов, не основной.
— Нет, там вообще нет такого. Текст принятого закона не говорит, что мы [деньги берем] отсюда. Приняты сразу две нормы: одна говорит, что нужно вернуть выплаты военнослужащим, другая норма говорит, что нужно ограничить выплаты чиновникам. Считаю, что это абсолютно правильно.
По поводу источников. Источники все: доходная часть бюджета — это и есть источник. Просто нужно пересмотреть бюджет в этом случае, внести изменения, убрать второстепенные вещи — все, что мы проговорили. Но это нужно делать.
— Если ограничивать зарплаты топ-чиновникам в Украине, выходит, что мы как-то делаем невозможным или очень сильно ограничиваем реформу корпоративного управления. А это очень важные вещи и необходимы сейчас, когда на нас смотрит Запад, когда думают, брать нас или не брать в Европейский Союз.
— Простите, пожалуйста, почему мы ограничиваем?
На самом деле, исторический момент. Есть люди, которые ушли из бизнеса, бизнесмены пошли воевать за государство, не спрашивая, сколько они получают. Им эти выплаты безразличны, но они пошли рискнуть своей жизнью.
А мы говорим, что людям в государственном секторе нужно просто остановиться на 67 тысячах гривен в месяц. Неужели этого мало? Это только до конца военного положения, только на время войны. Почему это прямо прекращает реформу? Я народный депутат, считаю, что моя зарплата должна быть ограничена в это время.
— Вы соглашаетесь на меньшую зарплату.
— Абсолютно. Есть люди, рискующие своей жизнью. Корпоративный сектор, реформа — это все супер. Но что мы будем делать, если этих людей не будет? Что бы мы делали, если бы эти люди, взявшие оружие в руки, год назад не пошли? Я знаю многих людей лично. Я тоже год назад ушел в тероборону, видел этих людей, они остались. Я вернулся к своей работе, когда от Киева был отброшен враг, а они остались. И год рискуют своей жизнью, отдают свое здоровье. Как мы можем это сравнить с тем, что в корпоративном [секторе]?
Это война. Конечно, это серьезные вызовы для всех. И люди в корпоративном секторе, наверное, должны взять на себя хотя бы финансовые потери. При этом они не рискуют своей жизнью. Потому я не вижу вообще никаких [проблем]. Мне кажется, порядочный человек должен был это сделать сам, сказать: «Я не могу в такой момент получать такие деньги, когда сегодня нам не хватает на зарплату военнослужащему, на антидроновое ружье». Это не просто чье-то благополучие, это жизнь!
— Я соглашаюсь с вами в целом. Но мы с вами работаем на поле популизма, я бы так сказала, потому не буду вам апеллировать.
— Я не согласен с вами.
— О популизме не согласны?
— Конечно. Это реальный вызов существованию государства. Ну какой популизм? Эти люди потеряют все, не дай Бог. Мы понимаем, с чем имеем дело. Этот враг — экзистенциальный вызов, это быть или не быть. Не быть — не будет ничего, не будет страны. И это совсем не популизм. И держится это на плечах этих людей.
Это не популизм. Это то, что происходит. А как сегодня люди, которые донатят? Ко мне в Гончаренко-центры дети приносят [деньги]: разбивают свои копилки, вытаскивают по пять-десять гривен, чтобы помочь ВСУ. Мне кажется, это нормально и так оно должно быть.
— Ярослав Железняк говорит, что, чтобы сработало возвращение надбавок, вероятнее всего, нужно будет менять бюджет. А вы рассматриваете такой вариант развития ситуации, возможно ли это сейчас?
— Возможно. А почему нет? Бюджет же не на скрижалях написан. Мы его недавно меняли, в марте, добавляли полтриллиона гривен на сектор безопасности и обороны. Кстати, мы тогда надеялись, что это позволит вернуть выплаты, но это решение так и не было принято, поэтому пришлось законодательно это решать.
Можно пересмотреть бюджет. Для выполнения этого решения по букве закона ничего менять не нужно. В бюджете есть расходы на денежное довольствие военнослужащих, полицейских, спасателей. Просто их нужно будет выполнять в другом объеме.
Другое дело, если не пересмотреть бюджет, то до конца года прописанных там денег не хватит. Поэтому пересматривать бюджет нужно, урезать ненужные статьи. Или возможен другой вариант — государство найдет дополнительное финансирование. Мы и так сегодня получаем огромную поддержку наших партнеров. Возможно, мы сможем получить дополнительную поддержку, варианты есть.
— А ведь мы не можем деньги партнеров тратить на 30 тысяч гривен для украинских военных.
— Не можем, но скажу вам, что некоторые варианты есть. Мы, безусловно, выполняем все наши обязанности. И действительно, есть определенные ограничения. Но есть варианты того, как перераспределить так, чтобы освободить, за счет дополнительных средств от наших внешних партнеров, другие средства, которые мы сможем направить на выплаты военнослужащим.
Теги: Интервью NV Вооруженные Силы Украины (ВСУ) Надбавки Алексей Гончаренко Радио NV партия Европейская Солидарность Война России против Украины доплаты
Читать далее
