«Больше всего боюсь долговременной войны». Известный психиатр — о состоянии, в котором сегодня находятся военные на фронте, а гражданские — в тылу

Психиатр Михаил Пустовойт — о том, как изменилось украинское общество за два с половиной года большой войны, и психологических проблемах, с которыми сталкиваются военные, когда возвращаются к мирной жизни.

С Михаилом Пустовойтом, психиатром, доктором медицинских наук, заведующим кафедрой психиатрии, наркологии и медицинской психологии Ивано-Франковского медуниверситета, NV встречается, чтобы поговорить об обществе во время войны, и особенно — о состоянии украинских военных.

Видео дня

Психиатр и психотерапевт с 30-летним опытом Пустовойт имеет богатый опыт лечения и консультирования людей со сложными психическими состояниями. С начала большой войны он чаще работает с военными и членами их семей, создает клиническую и научную базу для их психологической реабилитации.

О том, как меняется психика человека во время активных боевых действий, какое значение имеют его симптомы и расстройства поведения, как родные и близкие могут помочь военным в восстановлении, а также о том, что происходит с украинцами в тылу, он рассказывает NV.

—На ваш взгляд, что произошло с украинским обществом за эти два с половиной года большой войны?

— Мы точно стали другими, и мы это чувствуем в себе. Мы сейчас стали на путь создания идентичности, потому что идентичность формируется из работы над травмой, стали обществом, что задает себе вопросы, которые раньше не задавало массово — кто мы такие, какова наша история, почему мы — национально-культурное сообщество, которое уничтожали. Мы отошли от политкорректности, стали называть черное черным и стали понимать, что нашей нации не дали проявиться. Мы стали спрашивать себя, почему на сцене нашей культуры, в нашей литературе так долго было много русских писателей, почему нашу культуру и ее лучших представителей убивали. Почему долгое время во времена независимости мы продолжали делать выбор в пользу русского языка и русской культуры.

Через опыт войны украинцы открывают для себя собственную нацию и то, что за нее стоит бороться, потому что война это еще и ежедневный выбор между жизнью, собственной индивидуальной безопасностью и ценностью выживания нации. И украинцы продолжают делать выбор в пользу нации во времена, когда цена человеческой жизни в цивилизованном мире довольно дорогая. Поэтому мы можем говорить о том, что мы общество, которое проживает травму, но одновременно запущены процессы, которые обрабатывают ее и формируют нашу национальную идентичность.

—Вы много работаете с военными, чем состояния военных, находящихся в зоне боевых действий, отличаются от состояний гражданских людей?

— Психика военных трансформируется таким образом, чтобы не допустить проявлений страха, там, где он в норме должен быть главной реакцией. Страх имеет защитную и сигнальную функцию, он сигнализирует нам об опасности, он стимулирует нас этой опасности избегать. Поэтому если ты сознательно идешь на опасность, страх надо выключить. Но выключить только страх невозможно, как правило страдает вся эмоциональная жизнь. Таким образом, у человека формируется диссоциативная защита — способность психики не воспринимать те стимулы, которые нарушают ее равновесие, вызывая те эмоции, которые должны оставаться «где-то за кадром» военных действий.

—Какие проявления в поведении военного это имеет? Как это могут увидеть его близкие?

— Лучше всего это может описать метафора — военный, имеющий опыт тяжелых боевых действий, это человек, который вынужден был «вытащить из своей груди теплое сердце» и положить его в какой-то железный герметичный контейнер со льдом. Поэтому, вернувшись домой, это уже совсем другой человек, ведь в его душе не циркулируют привычные человеческие эмоции, потому что сердце заперто и охлаждено. Это состояние, когда военный говорит: «Я пришел домой, обнял жену, детей, но не могу ничего почувствовать». Однако, чувства и эмоции отключены не по его собственной воле, а из-за автоматической защитной реакции психики, которая пытается сохранить себя от разрушения.

— Какие еще черты присущи человеку на войне?

 — Это жизнь в постоянном напряжении и непредсказуемости, где приходится всегда быть на пределе своих эмоциональных возможностей. Психика, с одной стороны, отключает и замыкает эмоции, а с другой — привыкает к этому критическому уровню напряжения, воспринимая его как норму.

—Поэтому человеку становится пресно и серо в повседневной жизни вне фронта?

Теги:   Психология Война России против Украины Психологические травмы Общество травмы войны

Читать далее